«Через два десятка лет не будет ни тюрков, ни русских»... но не стало только тюрков

11 октября 2016 г. • 13:56
С распадом Советского Союза многие литературные произведения, созданные в целях пропаганды социалистического строя, прекратили изучаться в школах и стенах университетов.

Конечно, особого смысла в их изучении с литературно-эстетической точки зрения действительно нет, однако некоторые из этих трудов, могут послужить неплохим историческим и даже этнографическим материалом, как, например, одно из таких заказных (а заказывал его лично сам Джугашвили) пропагандистских произведений - цикл очерков "По Союзу Советов" Максима Горького, о котором мы и поговорим.

Если отбросить уже давно потерявшие свою актуальность пропагандистские образы, созданные Горьким в этом труде, взвешенно подойди к представленным здесь фактам, то "По Союзу Советов" может немного рассказать нам о той эпохе, когда исконное самоназвание тюркского населения Советского Азербайджана еще не было уничтожено по заказу... да-да, опять же того самого Джугашвили.

Как известно, в середине 30-х годов ХХ века у "отца народов" внезапно возникла страшная аллергия на пантюркизм. Пытаясь помочь справиться с сим недугом, верные товарищи вождя обязались искоренить по Союзу Советов все аллергические раздражители. Пересадив, сослав в Сибирь и вовсе расстреляв всякого рода "пантюркистов", верные товарищи собрались было доложить вождю радостную весть об излечении, как вдруг Джугашвили случайно перечитал своего любимого писателя, а у того в книжонке, ай-яй-яй, опять тюрки! В каждом углу кремлевского кабинета "отцу народов" вновь стали мерещиться пантюркисты...

- Где еще остались эти тюрки? - гневно вопросил вождь.

- О великий Джуга-Джуга, - жалобно запищали верные товарищи, - эти тюрки живут в одной далекой южной республике - Советском Азербайджане.

- Хм, - вождь сделал вид, будто впервые слышал о Баку, но в памяти сразу всплыли кривые улочки старого города, "синь тюркская", решетки Баиловской тюрьмы и вообще "старые-добрые времена", когда самодурство и кровожадность Кобы (кто это?) еще считались в органах правопорядка уголовным преступлением, а не "справедливым советским судом", - что это еще за республика?

- С-с-с-советский Азе...

- Ясно, займитесь, - отдал было вождь короткий приказ о депортации, но тут же придумал кое-что хитроумнее, - нет, стойте, я сам разберусь с последними тюрками Страны Советов.


Да простят меня читатели за столь вольный характер повествования. Оставим мои скромные литературные потуги и вернемся к Максиму Максимычу и его циклу очерков "По Союзу Советов".

Итак, Горький побывал в Баку как раз тогда, когда у Сталина аллергия на все тюркское еще не проявлялась внешне. Вплоть до 1936 года тюркское население Советского Азербайджана продолжало преспокойно носить древнее имя своих предков. В паспортах, официальных документах, книгах, газетах - везде тюрки так и обозначались тюрками, а язык их - тюркским. И ни у кого никаких претензий 2000-летнее имя народа не вызывало.

"У двери сарая лежит на скамье и дремлет смазчик, старенький тюрк в синей куртке и таких же шароварах... Через минуту мы, человек пять, стояли в двух десятках шагов от картины, которую я никогда не забуду: в тупике, между каменной стеной, железной колонной отбензинивающей трубчатки и целой цистерной, принимавшей бензин, бушевал поток странно белого, почти бесцветного огня, а в огонь совались, наклоняясь над ним, накрывая его чем-то, рабочие, человек пятнадцать, тюрки и русские; седобородый тюрк командовал: - Давай кошма, давай! Скор-ро! Синеволосый тюрк смачивал кошмы в рыжей воде канавы, их выхватывали у него ловкие, сильные руки... - Довольно кошем, хватит, - крикнул кто-то, хотя огонь не иссякал, тогда тюрк сам подбежал к огню и накрыл его кошмой, точно птицу сетью" (М.Горький. По Союзу Советов. 1928-29 гг. Москва, "Известия", 1964, сс.267, 271).

Горький бывал здесь и до революции. Теперь он опишет в своем очерке, как с тех пор (в результате большевистской оккупации... что вы, что вы! - большевистской заботы) преобразился Баку.

"Свиреп и непримирим был ветер, и так же непримиримо было все вокруг: богатые здания набережной Баку и полуразрушенные дома в кривых, узких улицах тюркской части города... Трудно узнать Баку, мало осталось в нем от хаотической массы унылых домов "татарской" части... Всюду много здоровых, веселых детей, и я не мог различить, кто из них тюрк, кто русский. Даже древняя черная башня Кыз-Каласы кажется помолодевшей и не давит на город, как давила раньше, а украшает его своей оригинальной формой и затейливой кладкой, отшлифованной до блеска ветрами и масляной копотью промыслов" (там же, с.277).

Унылое "татарское" - стало веселым советским. Да-уж. Ну хотя бы "татарское" он взял в кавычки, и на том спасибо, а то любили шовинисты всех мастей из центральных регионов России называть всех соседей так, как им вздумается. Какие тюрки? Татары. Что? Опять вы заладили своё? Никаких тюрок - азербайджанцами будете!

Но не будем отвлекаться, сейчас у Горького самое интересное...

Общетюркская латиница


В своем очерке о Баку Максимыч повествует и о латинице. Да-да, той самой, переход к которой был задуман большевиками с целью разделить все тюркские народы СССР, но вместо этого новая графика стала самой что ни на есть общетюркской и еще больше сплотила тюркские республики и автономии союза. Да так сплотила, что Сталин в середине тех же 30-х годов приказал и ее по всему Союзу Советов искоренить, а всем тюркским народам калякать тексты исключительно русскими буковками.

"Еще более, неизмеримо более глубокое впечатление пережил я на культурном празднике тюрков в Баку – они праздновали шестилетнюю годовщину латинского алфавита. Изумительный старец Самед Агамалы-Оглы, президент республики тюрков, инициатор замены арабского алфавита латинским, говорил пламенные речи, как юноша. С законной гордостью он вспоминал, как Владимир Ильич сказал ему: – Латинский алфавит - первый шаг, которым вы начинаете культурную революцию среди тюрков. – И велика историческая заслуга азербайджанцев, которые смело встали впереди родственных им племен, - пример их уже вызывает подражание: необходимость заменить арабский алфавит латинским сознается и горячо обсуждается в Казани, Уфе, об этом говорят в Каз- и Башреспубликах" (там же, с.278).

Вот у Горького, кстати, всплывает термин "азербайджанец" в том значении, в каком он и должен быть - жители Азербайджана - республики, ставшей примером для других союзных и автономных республик, где тюркское население также является титульным.

А тем временем Горький продолжает:

"Смотрел я на этих людей, слушал их речи, и не верил, что не так давно русские чиновники, пытаясь укрепить власть царя, могли вызвать кровавую вражду тюрков и армян. Не верилось, что я, в свое время, писал об этом преступлении самодержавия, которое, провоцируя вражду племен, не брезговало гнусной работой подстрекателя к массовым убийствам. И вот вижу: повеял ветер той свободы, которую могут создать только люди труда, и кошмар прошлого рассеялся, как будто его и не было; теперь нередко в тюркских школах преподают армянки, крестьяне Азербайджана пасут свой скот на склонах красивых гор Армении и трудовой народ Союза Советов организуется в единую творческую силу" (там же, с.279).

Мог ли Горький в заказном труде не вспомнить про "армяно-татарскую" резню? Как же! Это русские чиновники при царе были плохими - стравливали два народа. А русские чиновники при Советах - это ж божьи одуванчики, миротворцы. Они только тем и занимались, что укрепляли "дружбу народов". Благо (наверное, все-таки благо) человеку отведен недолгий век и Горький просто не имел возможности увидеть начало карабахских событий 1988 года. А ведь множество фактов свидетельствует о том, что раздуванием армянского сепаратизма в азербайджанском Карабахе занимались непосредственно из Москвы, в самых верхних эшелонах власти.


Редкое фото: тюрки ("азербайджанцы") требуют автономию в Гокче (Арм.ССР), протестуя против карабахских событий (1988)
Ах да, чуть не забыл про горьковское "на склонах красивых гор Армении". Крестьяне Азербайджана были бы сильно шокированы, произнеси Горький эту фразу при них. Веками занятые скотоводством в родном Зангезуре и Гокче "азербайджанские крестьяне" и знать не знали, что их Гокчу превратят в армянское (ну если уж докапываться, то даже персидское, но благополучно арменизированное) "Севан", а зангезурские склоны станут "красивыми горами Армении".

Даже если Максим Максимыч и не задумывался над тем, почему его "Армения" сплошь состоит из тюркских топонимов, в очерке он от этого факта уйти не может, ибо на дворе еще только конец 20-х годов ХХ века - тюркские топонимы в Армянской ССР до сих пор официально не арменизированы (это произойдет лишь в 1930-е).

"Развертывается грандиозное синее зеркало озера Гокча, - точно кусок неба, который опустился на землю между гор. Необыкновенен густо-синий цвет воды этого озера, отнявшего у земли площадь почти в 1395 кв.км. Озеро богато рыбой..." (там же, с.286).

Расшифровывать название озера тюркам не надо, но русскоязычному читателю стоило бы знать, что именно с тюркских языков слово "гокча" и переводится как "Синее" (озеро).

Не будет ни тюрков, ни русских?


И наконец, хотелось бы привести почти пророческую фразу Максимыча. Догадывался о чем-то этот корифей советской литературы, а может даже что-то знал, возможно товарищ Сталин посвятил его в свои планы по масштабному переименованию целых народов Союза Советов? Кто его знает...

"Дома поселков построены одноэтажными, очевидно для того, чтоб люди наименьше страдали от свирепых ветров, которыми издревле славится район Баку. В каждом поселке семьи тюрков живут бок о бок с русскими семьями, дети воспитываются вместе, и это возбуждает надежду, что через два десятка лет не будет ни тюрков, ни русских, а только люди, крепко объединенные идеей всемирного братства рабочих" (там же, с.275).

Вот уж действительно, провидец какой-то. Только точность его прогнозов оказалась несколько половинчатой, что ли. Посудите сами: тюрков-то действительно в Советском Азербайджане вскоре официально не стало. Но только... тюрков!

Нет, тюрки, конечно, в большинстве своем физически никуда не исчезли. Но сталинская аллергия на все тюркское привела к тому, что древнее имя целого народа было запросто изменено одной директивой из Кремля в 1936 году. Этнос лишился главного - своего Я.

Ведь "азербайджанец" в нашем случае - это не совсем то: термин, который расшифровывается как "житель Азербайджана", не может нести в себе никакой этнической, национальной смысловой нагрузки.

Собственно, эту цель в 30-е годы ХХ века и преследовал сталинизм, скрещенный с имперским шовинизмом, отданным в распоряжение всевозможным микоянам и мирзоянам - лишить тюркское население Азербайджана этнического стержня, на котором держатся сильные нации.

Другой вопрос: почему это сталинское безобразие продолжается в ХХI веке в независимом Азербайджане? Вот главный вопрос, на который тюркам Азербайджана давно пора ответить перед историей и памятью предков.

Амир Эйваз, специально для TuranToday.com