Какой я предатель?
Потери и боль воспоминаний – это почти все, что осталось в жизни нашего народа, пережившего страшные годы депортации. Сейчас, вспоминая эти черные дни, наши старики со слезами на глазах, с дрожащим голосом рассказывают нам то, через какие трудности, беды, потери они прошли. И они переживают те события своей жизни, словно они вернулись… Нелегкой оказалась судьба и Лили Керимовой, которая родилась 8 октября 1935 года в деревне Бельбек Балаклавского района Крымской АССР...
… «На момент депортации я и моя сестренка (1939 г.р.) проживали в деревни Теберти. Так как в 1941 году во время бомбежки один снаряд попал в колодец, который находился у нас во дворе, а второй на дом, мы переехали к маминой сестре Сайде, жившей в Байдаре. На момент депортации матери дома не было. Она ушла в другую деревню поискать какую-нибудь еду и в этот день не успела приехать. Вечером приехали солдаты в военных формах и проводили какие-то провода, а меня с сестренкой поместили в конюшню, где все время когда-то стояла лошадь, а вверху находились куры. Там мы с сестренкой оставались до утра. На рассвете к нам пришли два вооруженных солдата с винтовками. В углу стоял сундук они дулом винтовки открыли его и приказали что-нибудь взять с собой. Но нам стало страшно, и мы стали плакать…Затем забежала соседка и со слезами на глазах сказала: «Собирайся, доченька, нас выселяют!» А я стала еще больше плакать.
Солдат все твердил мне что-нибудь взять, но нам брать было нечего, так как корову нашу съели немцы, а дома и вовсе не осталось. Взяла я чашку с дырками и немножко фасоли и кукурузы, это все, на что хватило мое детское соображение. Вывели нас на улицу, кругом было так жутко: бегали собаки, кошки и такой же как мы мальчик лет семи с братишкой на спине бегал по деревне как будто обезумевший, видать матери у них тоже не было. Никому не было до него дела. Всех гнали в одну сторону. Люди сидели кучами, стали подъезжать большие машины, покрытые черным брезентом. Нас начали грузить в эти машины. В них были в основном дети, старики и женщины, а мужчины все были на фронте. Затем машины, загруженные людьми, поехали к железной дороге, где стояли вагоны. К железной дороге также подъезжали машины с людьми из других деревень. И чисто случайно в одной из этих машин я заметила нашу маму. Сколько криков слез и радости было, когда мы ее увидели. Солдат, сидевший в машине, которая привезла нашу маму, приставил к ее груди пистолет, но второй, который сопровождал нас, что-то ему буркнул и разрешил ей вместе с нами залезть в вагон. В вагоне люди сидели друг на друге, туалета не было. На остановках бегали искать воду, быстро ставили два кирпича, делали очаг. Однако не успевали приготовить, и, услышав гудок паровоза, сразу бежали в вагон, чтобы не отстать. Многие люди болели, особенно старики и старушки.
Мы очень долго ехали с закрытыми дверями, воздуха не хватало, и дышать было очень тяжело, все плакали и молились Аллаху. Таким образом наша семья попала в Марийскую АССР, Юринский район. Нас поселили посреди леса в длинный барак. Рано утром приходил комендант, в руках у него был хамчы, он гнал нас всех на лесоповал. Молодые по 13-14 лет все шли валить деревья. Кругом лес и по метру снега, а чтобы дойти до дерева нужно было прочистить себе дорогу. Пилили деревья, а когда уже нужно было валить его, кричали: «Уходите!» А куда уходить, если кругом снег? И так молодые девчонки и мальчишки оставались под ветвями 30-ти метрового дерева, умирали, оставались калеками. Люди голодовали. Если пытались просить хлеб у жителей ближайших сел, они спускали на людей собак. Отец, раненный в 1946 году, нашел нас на Урале, устроился работать на шпал заводе. Работа была очень тяжелая, военные раны дали о себе знать. Потом отец умер, умерла и сестренка.
После 12-ти лет жизни на Урале, мы переехали в Узбекистан. Я закончила школу и техникум, устроилась на работу в лабораторию. В Крым мы приехали в 1987 году. Построились. В настоящее время я пенсионерка. Муж – Сабри Мустафаев, сыновья Зодий и Нури (умер в Крыму). Зодий работает учителем, у всех свои семьи. У меня шесть внуков.
Да, я вновь живу на Родине, в Крыму, однако, боль прошлого до сих пор не оставляет меня в покое. Каждое 18 мая у меня в жилах словно кровь останавливается. До сих пор меня мучают вопросы, на которых ответа, наверно, уже не будет. Будучи восьмилетним ребенком, какое предательство я могла совершить в те годы? Какие претензии ко мне могли быть? Мой отец как все мужчины воевал против фашистов. Мать оставляла нас и рыла под Севастополем окопы, а немцы за это ее еще и били. Родственников, которые были партизанами, повесили и три дня не снимали. После всего, что я видела своими детскими глазами, кто мне ответит: «Что я сделала? Кого я убила? Какой я предатель?»
______________________________________________________________
УНУТМА
Совет Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик
Постановление N 35 от 8 января 1945 г. "О правовом положении спецпереселенцев"
СНК постановляет:
1. Спецпереселенцы пользуются всеми правами граждан СССР, за исключением ограничений, предусмотренных настоящим Постановлением.
2. Все трудоспособные спецпереселенцы обязаны заниматься полезным трудом. В этих целях местные Советы депутатов трудящихся по согласованию с органами НКВД организуют трудоустройство спецпереселенцев в совхозах, колхозах и на промышленных предприятиях, на стройках, хозяйственно-кооперативных организациях и учреждениях.
За нарушение трудовой дисциплины спецпереселенцы привлекаются к ответственности в соответствии с существующим законом.
3. Спецпереселенцы не имеют права без разрешения коменданта спецкомендатуры НКВД отлучаться за пределы районов расселения, обслуживаемых данной спсцкомендатурой. Самовольная отлучка за пределы района расселения, обслуживаемого спецкомендатурой, рассматривается как побег и влечет за собой ответственность в уголовном порядке.
4. Спецпереселенцы - главы семей или лица, их заменяющие, обязаны в трехдневный срок сообщать в спецкомендатуру НКВД о всех изменениях, происходящих в составе семьи (рождение ребенка, смерть члена, побег и т.п.).
5. Спецпереселенцы обязаны строго соблюдать установленный для них режим и общий порядок в местах поселения и подчиняться всем распоряжениям спецкомендатуры НКВД.
За нарушение режима и общественного порядка в местах поселения спецпереселенцы подвергаются административному взысканию в виде штрафа до 100 рублей или ареста до 5 суток.
Заместитель Председателя Совета Народных
Комиссаров В.Маютов
Управляющий делами СНК Я.Чадаев
Указ
Президиума Верховного Совета СССР от 26 ноября 1948 года "Об уголовной ответственности за побеги с мест обязательного и постоянного поселения лиц, выселенных в отдаленные районы Советского Союза в период Отечественной войны"
В целях укрепления режима поселения для выселенных верховным органом СССР в период Отечественной войны (чеченцы, карачаевцы, ингуши, балкарцы, калмыки, немцы, крымские татары и другие), а также в связи с тем, что во время их переселения не были определены сроки их высылки, установлено, что переселение в отдельные районы Советского Союза указанных выше лиц проведено навечно, без права возврата их к прежним местам жительства.
За самовольный выезд (побег) из мест обязательного поселения этих выселенцев виновные подлежат привлечению к уголовной ответственности. Определить меру наказания за это преступление в 20 лет каторжных работ.
Дела в отношении побегов выселенцев рассматривать в особом Совещании при Министерстве внутренних дел СССР.
Лиц, виновных в укрывательстве выселенцев, бежавших из мест обязательного поселения, или способствовавших их побегу, лиц, виновных в выдаче разрешения выселенцам на возврат в места их прежнего жительства, и лиц, оказавших им помощь в устройстве их прежнего жительства, привлекать к уголовной ответственности. Определить меру наказания за эти преступления лишением свободы на срок 5 лет.
Председатель Президиума Верховного
Совета СССР Н.Шисркик
Секретарь Президиума Верховного
Совета СССР А.Горкин
