Ширин Манафов. Забытый гянджинец

9 декабря 2010 г. • 23:21
Гордость Гянджи – памятник XVII века знаменитая Джума-мечеть, в народе называемая мечеть шаха Аббаса. В этом (статья была написана в 2005 году - ред.) году ей «исполняется» 400 лет.

В путеводители закралась ошибка: не шаху Аббасу мы обязаны созданию этой мечети, а личности во многом гораздо более примечательной. Мечеть возведена по повелению шаха Аббаса. Но автором проекта и строителем является зодчий шейх Бахаядин (1540-1621), прямой потомок Низами.

Позднее шейх построил рядом так называемую Чекяк-хамамы и один из лучших в Азербайджане караван-сарай.

Все три здания, украшающие Гянджу, дошли до нас в прекрасном состоянии. Мало кто из гянджинцев осведомлен о том, что автором трех самых известных памятников истории родного города является шейх Бахаядин из рода Низами – зодчий, астроном и визирь.
Вначале он возвел дворец и Джума-мечеть, позднее – Чекяк-хамамы и караван-сарай. Именно визирь-зодчий привлек в Гянджу лучших строителей со всего Ближнего Востока, Ирана. Под руководством Бахаядина Гянджа возродилась и вновь стала духовной и экономической столицей Азербайджана. 

Согласно источнику «Эсрурул-Гуран» шейх Бахаядин Магомед Али был визирем шаха с весьма широкими полномочиями, «курировал» не только возведением новой Гянджи, но и внешние сношения ханства.
Даже если вклад визиря-зодчего ограничился бы гянджинскими шедеврами, его имя достойно увековечивания в названии проспекта или одного из замечательных памятников Гянджи.

Исфаханское чудо

По мнению историков гянджинского научного центра Т.Агаевой и Ш.Мамедова, шейх Бахаядин является автором знаменитой исфаханской бани, охраняемой ЮНЕСКО как выдающийся памятник мировой архитектуры. Исфаханская баня уникальна тем, что огромное помещение вместимостью до 1000 человек отапливалось одной свечой. Признанное феноменом иранской архитектуры, сооружение спроектировано и создано под руководством шейха Бахаядина. Известно также, что в окрестностях Исфахана великий зодчий воздвиг также несколько мечетей. Разве у нас так уж много деятелей культуры такого масштаба, чтобы забывать их имена в угоду культу шаха?

Ни одному итальянцу не придет в голову назвать Папу римского создателем картин фресок Леонардо да Винчи и Рафаэля, пусть и созданных по заказу этого самого Папы. Как говорят итальянцы, папы приходят и уходят, а Рафаэль вечен.

Чекяк-хамамы

Сведений о визире-зодчем сохранилось мало. Известно, что шейх был отличным астрономом. Джума-мечеть тому подтверждение: ровно в полдень исчезает тень, падающая на западную стену строения, что указывало правоверным – пришло время полуденного намаза.

До сих пор гянджинцы проверяют по исчезающей тени время – точность абсолютная. Качество строений шейха таково, что когда в 1804 году русские войска, овладев Гянджой, попытались взорвать Чекяк-хамамы, у них ничего не получилось.

В архитектурном решении этого сооружения есть много схожего с исфаханским чудом, что является подтверждением авторства Бахаядина. К Чекяк-хамамы был подведен водопровод из глиняных труб (он исправно служил до 1963 года), крыша была покрыта защитными плитами. Чекяк-хамамы состоит из двух сообщающихся залов. В центре большого зала бассейн с фонтаном, здесь было место отдыха – купались в соседнем зале. Интересна конструкция куполов. Возведенная из красного кирпича, баня имеет два больших и пять малых куполов. На макушке больших куполов расположены полукупола, которые играли роль вентилятора. Зимой было жарко, летом – прохладно. Баня отапливалась дровами. В подвале находилось два котла. Внутри стен и пола имелось полое пространство, по которому проходили отопительные трубы. По ним пар подавался в оба зала. Рядом проходили вентиляционные трубы, которые поднимались к куполам на крыше. Циркулирующий пар равномерно обогревал стены и пол.

До 1963 года отопительная система 400-летней бани исправно проработала, ни разу не подвергнувшись даже косметическому ремонту, и была очень популярна среди горожан. Само ощущение, что купаешься в бане, где любил проводить время сам шах Аббас, придавало банальной процедуре особый шарм. Как и во времена шейха Бахаядина, здесь работали кисячи и парикмахеры, вот только лекарей уже не было.

В 1980 году в бане открыли кафе, позднее ее стали использовать как выставочный зал, а с 1996-го года здесь расположен центр декоративно-прикладного искусства, где выставлено 500 изделий из фарфора.
Архитектурная фантазия зодчего-визиря, воплощенная в замечательных строениях Гянджи и Исфахана, вызывает восхищение и требует признания. С октября 2002 года Чекяк-хамамы приобрел статус памятника культуры международного значения, находящегося под охраной ЮНЕСКО.

Но шейх Бахаядин подготовил нам еще более ценный подарок. Создавая двухэтажный караван-сарай с 54 комнатами и 15 залами, визирь-зодчий, кажется, предвидел, что в конце ХХ века здесь будет находиться Гянджинский гуманитарный колледж.

Ничего не пришлось переделывать и менять, даже нашлось место для музея поэтессы Мехсети Гянджеви. Но в музее том нет ни слова о великом архитекторе и строителе, благодаря которому гянджинские гуманитарии получают ежегодное пополнение.

Ни исфаханское чудо, ни комплекс Джума-мечеть, ни караван-сарай, ставший колледжем – ничто, видно, не может убедить исполнительную власть Гянджи, что пора воздать должное великому зодчему, назвав его именем улицу, учебное заведение. До сих пор ни в Гяндже, ни в Баку не проведен научный семинар «Потомки Низами». Низами мог бы гордиться своим потомком – зодчим Бахаядином, которого мы благополучно позабыли.

Статья опубликована в газете «Каспiй» (март 2005 года)